«Дирижер Оскар Фрид»

Радио «Орфей», 1996 год
Автор и ведущий передачи — Андрей Дашунин

[расшифровка текста передачи]

«Когда меня спрашивают , как стать дирижером, я всегда говорю: надо быть настоящим музыкантом. Надо родиться с сердцем, способным воспринимать самые тончайшие художественные впечатления, надо воспитать ум, способный претворить эти впечатления в идеи, и надо иметь твердую руку, чтобы передать эти идеи оркестру».

Эти прекрасные вдохновенные слова принадлежат знаменитому немецкому дирижеру Оскару Фриду. Имя этого интереснейшего музыканта, артиста яркой и самобытной творческой индивидуальности, знают сейчас немногие. Это неудивительно — ведь в 20–30-е годы, на которые пришелся расцвет его творчества, звукозапись еще не получила столь широкого распространения, как в наши дни, и все фонографическое наследие маэстро можно буквально пересчитать по пальцам. А между тем, в первой трети XX века Оскар Фрид пользовался широчайшей известностью. Его имя значилось во многих энциклопедиях и едва ли не во всех основных тогдашних музыкальных словарях и справочниках. В 1907 и 1910 годах одна за другой вышли в свет монографии о Фриде, написанные чрезвычайно авторитетными немецкими музыковедами Паулем Беккером и Паулем Штефаном. А еще раньше, в 1904 году, Гуго Ляйхтентритт опубликовал работу, посвященную кантате Фрида «Вакхическая песнь» (по Ницше).

Оскара Фрида знали, пожалуй, всюду, где только звучала симфоническая музыка. Он регулярно и с неизменным успехом появлялся за дирижерским пультом лучших оркестров мира. Ежегодно он концертировал в Париже, Лондоне, Манчестере, Ливерпуле, часто разъезжал по Европе и Америке. Его слушали Нью-Йорк, Буэнос-Айрес, Мадрид, Барселона, Венеция, Болонья, Копенгаген, Гетеборг, Осло, Будапешт — не говоря уже о городах Германии. Репертуар Фрида был необычайно обширным и разнообразным, но главным образом складывался из симфонических произведений Бетховена, Берлиоза, Листа, Вагнера, Брукнера и Малера; в интерпретации их сочинений талант дирижера проявлялся с наибольшей силой. Огромное впечатление производило на современников его исполнение цикла симфоний Бетховена. В марте 1924 года семнадцатилетний Дмитрий Шостакович писал Льву Оборину: «Вчера я слушал Девятую симфонию Бетховена под управлением Фрида. Должен сознаться, что красоты Девятой симфонии мне первым открыл Фрид. Исполнение было совершенно замечательное. Овация ему была устроена грандиозная».

Сейчас вы услышите еще один фрагмент первой части Девятой симфонии Бетховена в исполнении оркестра Берлинской оперы под управлением Оскара Фрида. Запись 1928 года. (музыка)

Оскар Фрид родился 10 августа 1871 года в Берлине. Вот как рассказывал дирижер о своем детстве:
«Я родился в скромной бюргерской семье, где музыка всегда занимала почетное место. Моя мать хорошо играла на фортепиано, и у нас дома часто музицировали. Первым моим учителем музыки был старший брат, скрипач, ученик Йожефа Йоахима. Помню себя шестилетним мальчиком, играющим концерт Роде перед знаменитым скрипачом. Йоахим одобрил мою игру и сказал, чтобы я продолжал серьезно заниматься музыкой. Дальше воспоминания мои омрачаются. Дела отца пошатнулись, и мне пришлось оставить гимназию, едва дойдя до четвертого класса. В то время в Германии существовали маленькие частные предприятия, в которых на манер ремесленных мастерских детей обучали игре на различных оркестровых инструментах, чтобы затем нещадно эксплуатировать. В одно из таких заведений отдали меня… До сих пор при воспоминании о том, что пришлось там вытерпеть, гнев охватывает меня. Восьмилетние ребята, отданные на обучение моему хозяину, не знали детства. Ранние лучи утреннего солнца заставали нас уже на ногах. Сначала — черная работа по дому, затем — музыкальная муштра. Вечера, а то и целые ночи подряд наш маленький оркестр играл на свадьбах, пирушках, выезжал в пригородные деревни и сёла на праздники. Чтобы поддержать в нас бодрость, нас то поили пивом, то грозили ремнем. Мой строптивый нрав не выдержал издевательства…» — писал Фрид. А дальше произошло вот что. В результате невыносимого обращения ученики однажды так избили своего хозяина, что тот умер. Маленький Фрид оказался в исправительной колонии для малолетних преступников. Выйдя оттуда уже юношей, без всяких средств к существованию, он после долгих поисков нашел себе пристанище в бродячем цирке, где совмещал работы дрессировщика собак, валторниста в оркестре и клоуна-акробата. Через некоторое время Фриду удалось перейти из цирка в оркестр небольшой оперной труппы. Впоследствии маэстро вспоминал: «Во время одной из поездок с театром по Германии судьба привела нас в Веймар, где жил Лист. Двенадцать человек из нашего оркестра, боготворившие великого композитора, собрались как-то вечером возле дома Листа и сыграли ему серенаду. Великий старец вышел растроганный и благословил нас на дальнейшее служение искусству».

Любовь к музыке Листа Фрид сохранил до конца жизни; это был один из наиболее близких ему композиторов. Многие слушатели (в том числе и отечественные) с восторгом отмечали его поразительно яркие и увлеченные исполнения «Мазепы», «Мефисто-вальса» и в первую очередь грандиозной «Фауст-симфонии». В интерпретации листовской музыки с особой силой проявились основные черты исполнительского искусства Фрида — железная воля, пронизывающая все исполнение и властно подчиняющая себе и оркестр и слушателей, неистовый темперамент, мужественность и сила. Впрочем, эти же качества характерны и для его исполнения других композиторов-романтиков, в первую очередь Берлиоза. В трактовке знаменитой «Фантастической симфонии» наиболее полно чувствовалась присущая дирижеру стихия неукротимого творческого воображения. Никто в этой партитуре не мог сравниться с Фридом! Там, где мы обычно сталкиваемся с музыкой привлекательной, но в общем-то не очень глубокой, с наивной патетикой литературного сюжета, Фрид буквально ввергает слушателя в мир романтических безумств. Он развертывает панораму чудовищных фантасмагорий, которым, вопреки разуму, начинаешь верить — веришь устрашающим громовым раскатам в концовке «Сцены в полях», веришь зловещей мрачности маршевой поступи в «Шествии на казнь», веришь всей дьявольщине финала, фантастика которого теряет свой романтический характер и приближается к фантастике немецких художников эпохи Возрождения. Это буквально обжигающая интерпретация.

Сейчас прозвучит финал «Фантастической симфонии» Берлиоза — «Сон в ночь шабаша ведьм». Исполнители — Государственный симфонический оркестр СССР, дирижер — Оскар Фрид. Запись 1937 года. (музыка)

Вернемся к биографии дирижера. Итак, Фрид играл в оркестре небольшой оперной труппы, дававшей летом спектакли в одной из курортных городов. Он поселился на квартире в маленьком домике и имел обыкновение в свободное от спектаклей и репетиций время заниматься на валторне. Однажды эти занятия были прерваны вторжением в его комнату некоего сердитого господина, потребовавшего, чтобы Фрид немедленно прекратил свои занятия, так как они мешают ему работать. Фрид, никогда не отличавшийся изяществом в обращении с людьми, грубо отказался выполнить требование, после чего последовала крупная ссора. На следующий день, придя в театр на спектакль, Фрид застал антрепренера труппы в страшной панике: заболел единственный дирижер, приходится отменять спектакль и возвращать деньги публике. Шел «Вольный стрелок» Вебера. Неожиданно для самого себя, Фрид предложил продирижировать спектаклем. Антрепренер, поставленный перед дилеммой возврата денег или некоторыми шансами сохранить спектакль и выручку от него, ухватился за предложение валторниста и буквально заставил его начать спектакль. Случай решил дело — оказалось, что молодой музыкант от природы обладал огромными дирижерскими способностями. В сочетании с превосходным знанием оперы это дало прекрасный результат. Когда на следующий день Фрид вновь принялся за свои упражнения на валторне, в комнату опять ворвался сердитый господин, но не с бранью, а с выражением восторга, и предложил молодому музыканту позаниматься с ним теоретическими предметами, Этим господином оказался известный композитор Энгельберт Хумпердинк, автор популярной оперы «Гензель и Гретель».

В занятиях с Хумпердинком Фрид делал поистине гигантские успехи, завершив свое очень недолгое по времени обучение сочинением фуги для симфонического оркестра. Вскоре после этого по приглашению Штерновского певческого союза он выступил в Берлине с исполнением оратории Листа «Легенда с святом Елизавете». Так началась многолетняя и плодотворная деятельность музыканта. В самом начале века он был приглашен в Вену, чтобы продирижировать в симфоническом концерте своей кантатой «Вакхическая песнь». Накануне репетиции Фрид познакомился с Густавом Малером. Спустя тридцать пять лет, незадолго до своей смерти, маэстро вспоминал: «Меня встретил небольшой, худощавый человек в очках, с живыми манерами и беспорядочной прической. Ничто не привлекало в нем, кроме лица — лица аскета с громадным лбом и горящими глазами. Это были совершенно необыкновенные глаза, которые проникали прямо в душу и всех подчиняли своей воле». Поговорив несколько минут с Фридом и дав ему несколько советов, Малер вдруг сказал молодому музыканту, что из него выйдет хороший дирижер. И на удивленный вопрос Фрида, которого Малер не видел на эстраде никогда, добавил: «я чувствую своих людей сразу».

Великий музыкант не ошибся. День венского дебюта ознаменовал начало блестящей дирижерской карьеры Оскара Фрида. Вскоре началась долгая и плодотворная гастрольная деятельность маэстро. В его концертных программах одно из центральных мест занимали произведения Малера, к которому Фрид до конца своих дней сохранил чувство глубочайшей любви и уважения. В свою очередь великий музыкант высоко ценил дирижерский талант и волю своего младшего коллеги. Об этом красноречиво свидетельствует хотя бы такой эпизод, связанный с началом дирижерской деятельности Фрида. По договору с Берлинской филармонией Малер должен был дирижировать концертом в Берлине, в программу которого входила Вторая симфония. Ссылаясь на нездоровье, Малер предложил молодого и никому в то время неизвестного дирижера Оскара Фрида, на сто получил вежливый отказ с предложением перенести концерт на другую дату. Малер повторно написал в Берлин, заявив что он настаивает на своем предложении и в зависимость от его принятия ставит свои дальнейшие отношения с Берлинской филармонией — ни более, ни менее.
Концерт Фрида в Берлине состоялся с огромным успехом, последовали многочисленные рецензии, а за ними и ангажементы. В своих воспоминаниях о Малере Оскар Фрид пишет: «В период начала моей дружбы с Малером, ему было около 40 лет. Это было время расцвета его творческих сил, время интенсивной, напряженной деятельности дирижера и композитора. Поддавшись силе артистического обаяния великого музыканта, я стал частым гостем Вены, присутствуя на всех Малеровских постановках и репетициях. Как дирижер Малер сочетал в себе вдохновенного художника, всецело отдающегося музыкальной стихии, и требовательного педагога, не прощающего оркестру ни одной малейшей неточности исполнения, вникающего в мельчайшие детали отделки. Всегда, когда меня просят дать характеристику Малера-дирижера, я могу только сказать одно — он был великий музыкант. Так, как умел он понимать музыку, проникать в самую сокровенную ее глубину, как умел он раскрывать перед слушателями все, что хотел сказать композитор, не мог никто. Я знал многих знаменитых дирижеров, но ни один из них не мог сравниться с Малером в его способности чувствовать стиль исполняемого произведения, читать между строк замысел композитора и передавать его оркестру. Его незабываемые постановки «Фиделио», «Тристана», «Вольного стрелка» «Свадьбы Фигаро» буквально заново открыли миру бессмертную красоту и силу величайших творений человеческого гения в их первозданной чистоте. Малер никогда ничего не делал в угоду публике. Становясь за пульт он творил, и кроме музыки для него ничего не существовало. На его репетициях я учился понимать музыку, то, что скрыто за нотными знаками, за оркестровыми тембрами, учился понимать душу произведения».

Вот таким запомнился Оскару Фриду его великий учитель Густав Малер. Сейчас вы услышите фрагмент финала Второй симфонии Малера. Исполнители: Гертруд Биндернаген, сопрано; Эмми Лайснер, контральто; Берлинский кафедральный хор и оркестр Берлинской оперы под управлением Оскара Фрида. Запись была сделана в 1923 году и стала первой в мире грамзаписью симфонического произведения Малера. (музыка)

С 1904 по 1910 год Фрид был дирижером Штерновского певческого союза, одновременно с 1907 года выступал с оркестром Общества друзей музыки в Берлине. В 1925–1926 годах он работал с Берлинским симфоническим оркестром. Но основное внимание маэстро всегда уделял гастрольной деятельности. Причина несомненно крылась в большой степени в особенностях строптивого характера дирижера, не выносившего постоянное общение и особенно подчинение чиновникам, возглавлявшим театральные и концертные организации Германии. Фрид предпочел независимое положение гастролера, тем более, что за ангажементами остановки не было и он имел широкое поле независимой деятельности во многих странах обоих полушарий, исполняя произведения самых разных эпох и композиторских школ. Сейчас вы услышите редкую и довольно необычную для репертуара дирижера запись. В исполнении оркестра Берлинской оперы под управлением Оскара Фрида прозвучит фрагмент из музыки Эдварда Грига к драме Ибсена «Пер Гюнт» — «Песня Сольвейг». (музыка)

В обширном списке стран, в которых выступал Фрид на одном из первых мест стояла Россия. Впервые маэстро выступал в нашей стране еще в 1905 году, в Петербурге с оркестром Мариинского театра и имел, как всегда, большой успех. Впрочем, его общение с нашей страной не обходилось и без приключений. В 1910-м году он получил ангажемент на дирижирование симфоническими концертами в Киеве и Петербурге. Во время репетиций в Петербурге выяснилось, что в один из дней одни не могут состояться, ибо это «царский день». Фрид настаивал перед дирекцией на организации репетиций, причем за особую оплату праздничного труда, на что последовал ответ, что это не просто праздник, а царский день, в который никакие работы не разрешаются. Раздраженный Фрид заявил, что это ерунда, и что в России не только труд оркестрантов, но и самого царя можно купить за деньги. Когда после такого разговора он вернулся к себе в гостиницу, ему позвонил германский посол и предложил немедленно прибыть в посольство, где он будет находиться под действием закона об экстерриториальности, так как в противном случае он рискует оказаться в русской тюрьме за оскорбление Его величества. В дальнейшем послу удалось уладить дело таким образом, что русские власти ограничились высылкой Фрида за пределы России в 24 часа.

Фрид был первым иностранным гастролером, приехавшим в нашу страну после печальных событий Октября 1917-го года. В 1922 году он провел симфонические концерты в Петербурге и в Москве. В статье в одной из парижских газет маэстро так описывал свои впечатления от первого приезда в СССР: «не скрою, что я ехал в Советскую Россию с опаской. Прием, оказанный мне, сразу поднял мое настроение. Сам Ленин вызвал меня к себе и беседовал со мною о новых задачах Советского правительства в отношении новой музыки. Он говорил со мною также о новой публике. Один мелочный сам по себе вопрос мучил меня в те дни. Мы, дирижеры, привыкли появляться за пультом во фраке, по-моему фрак неотъемлем от дирижера, как белый халат от врача. Однако фрак и цилиндр, согласно воззрениям советских граждан, являются атрибутом презренной буржуазии и в крайнем случае имеют право гражданства разве что на театральных подмостках. И вот передо мной встал вопрос — могу ли я появиться перед рабоче-крестьянской аудиторией в таком буржуазном одеянии? Я счел вопрос столь существенным, что задал его Ленину. Улыбаясь он ответил — ну, конечно Вы должны появиться в праздничной одежде. Нужно обращаться с нашей рабоче-крестьянской публикой не хуже чем с прежней буржуазией. Этот ответ показал мне, что вожди новой России не склонны пренебрегать традициями в области искусства». Далее, говоря о мастерстве российских оркестров, маэстро отмечал: «я был поражен, с каким рвением, соединенным с любовью к их инструментам, музыканты приступили к работе. В течение нескольких часов было достигнуто больше, чем на многих репетициях с хорошими оркестрами на Западе».

В последующий период маэстро каждый год приезжал в нашу страну, выступая с неизменным успехом. А в 1934 году, после захвата власти в Германии национал-социалистами, он покинул свою родину. Эмигрировав, он имел полную возможность избрать себе для жизни любую из стран, для этого он был достаточно знаменит. Тем не менее, он предпочел обосноваться в нашей стране и проводить там свою основную концертную деятельность, выезжая на гастроли в другие страны, за исключением фашистской Германии.
В необычно широком дирижерском репертуаре, одно из важных мест занимала русская музыка. Фрид любил исполнять Чайковского и Скрябина, его трактовка их произведений, производила необычное, но чрезвычайно интересное и убедительное впечатление. Так в Скрябине неожиданно появлялись черты, сближавшие его с Листом и Вагнером. Интересна была и трактовка Шестой симфонии Чайковского. Снимая всяческую сентиментальность, он как бы затушевывает многие эпизоды лирического характера, и тем самым подчеркивает главное, что есть в этой музыке — ее сильный и глубокий драматизм. (музыка)

Прозвучала третья часть Шестой симфонии Чайковского в исполнении Лондонского королевского оркестра под управлением Оскара Фрида. Запись конца 1920-х годов.

Оскар Фрид уделял большое внимание гастрольным поездкам но нашей стране. Его слушали в Киеве, Харькове, Одессе, Ростове, Баку, Тбилиси, Свердловске, Кисловодске, Сочи. Он дирижировал даже летними концертами в парках. Таким образом, Оскар Фрид, сыграл поистине громадную роль развитии оркестрового исполнительства в нашей стране. Особенно важной и плодотворной была его работа с только что созданным Государственным симфоническим оркестром, с которым Фрид часто выступал, а также сделал ряд записей. Одну из них я и предлагаю сейчас вашему вниманию. В исполнении Госоркестра под управлением Оскара Фрида прозвучит Менуэт из Сороковой симфонии Моцарта. Запись второй половины тридцатых годов. (музыка)

В Москве Оскар Фрид одно время руководил оркестром Радиокомитета. К этому времени относится воспоминания о нем многих отечественных музыкантов. Вот что рассказывал о нем хорошо знавший его дирижер Николай Павлович Аносов: «… Во всем характере этого человека и даже в его внешнем облике были черты, связывающие его с немецким романтизмом, с движением «Штурм унд дранг», с некоторыми персонажами Теодора Амадея Гофмана. В нем было что-то от Коппелиуса или Миракля. Это сказывалось и в его трактовке музыки, и в его дирижерской технике. Черты сатанинского волшебства были присущи его искусству и всему его облику во время дирижирования. Те, кто имел возможность слышать его не только на концертах, но и во время репетиционной работы, хорошо ощущали это. В то же время эти черты сочетались с необычайно простой, обыденной манерой вести себя в быту. Здесь Фриду была совершенно чужда какая бы то ни было поза. Все, кто сталкивался с ним в жизни, знали его как необычайно простого, несколько грубоватого человека, наделенного многими слабостями, часто присущими людям, «выбившимся из низов».

Известный музыковед Давид Абрамович Рабинович вспоминал: «Совсем седой, со стремительными, на первый взгляд даже суматошливыми движениями; шумливый, с громкой речью, в моменты раздражения срывавшейся в крик; в одежде, как будто нарочито небрежной (зимой под пиджаком — неизменный, давно выцветший шерстяной свитер, летом -какие-то немыслимые брюки, в лучшем случае пригодные для. работы на дачном огороде); в общении с людьми не то чтобы бесцеремонный, скорее неконтактный, органически не умеющий слушать собеседника, — Фрид никак не вязался с привычными представлениями об артисте-художнике. Но это в значительной степени было обманчивой видимостью. Стоило узнать Фрида чуть получше, и сквозь беспокойную импульсивность походки и жестикуляции проступали упорядоченность, целеустремленность, неодолимая волевая напористость. За шумливостью распознавалась непререкаемая властность, непоколебимая убежденность в верности своих мыслей и чувствований. В резко очерченном орлином профиле улавливались мефистофельские черты. За внешними странностями вставала человеческая личность — глубокая и страстная, монолитная и в то же время раздираемая конфликтами. В этом человеке не было места ни бюргерскому самодовольству, ни респектабельной академической уравновешенности».

На посту дирижера оркестра Всесоюзного Радиокомитета Оскар Фрид вновь показал себя замечательным мастером и интереснейшим, необыкновенно самобытным музыкантом. В 1931–1932-м годах он провел цикл концертов из сочинений Бетховена, а также впервые в нашей стране исполнил ряд сочинений Бузони, Стравинского, Шёнберга и многих советских композиторов. Он работал с обычным для себя пылом и рвением, пока ему не изменило здоровье и годы не взяли свое. Оскар Фрид умер в Москве, 5 июля 1941 года, через две недели после начала войны и за 36 дней до своего 70-летия. Умер в последние свои часы слыша вой немецких бомбардировщиков над Москвой, грохот от разрыва бомб, со словами проклятий по их адресу на устах. С тех пор прошло уже много лет, но его искусство оказалось сильнее времени. И сегодня мы с былым волнением и радостью слушаем немногие сохранившиеся записи его музицирования. Нашу передачу завершит фрагмент финала симфонической сюиты Римского-Корсакова «Шехерезада» в исполнении Берлинского филармонического оркестра под управлением выдающегося мастера, неповторимо своеобразного дирижера Оскара Фрида. (музыка)